"Музыка - это чистая эмоция...всё, что вы чувствуете - выливается в музыку...композиторы лишь обладают даром всё это отображать."
рецензия на кинопоискеЭта вроде бы типичная арт-хаусная лента поначалу действительно может показаться вполне традиционной, классической историей из прошлых времён, которая рассказывает о создании уникальной скрипки знаменитым итальянским мастером Николо Буссотти, а также о том, как эта скрипка потом попадала в разные руки и даже влияла на судьбу музыкантов. Но необычность сюжетной конструкции и подлинно изобретательный замысел начинают осознаваться зрителем где-то с середины повествования. Тогда только понимаешь, что постоянный возврат к современности (на аукционе в Монреале выставлена для продажи за безумные деньги та самая «красная скрипка» Буссотти) и каждый раз по-новому представленная одна и та же сцена открытия торгов, — всё это отнюдь не случайно и скрывает некую загадочную интригу.
Что и подтверждается с блеском уже в финале, который воспринимается как мастерски сделанный «саспенс» чуть ли не в духе Альфреда Хичкока — прекрасно смонтированный и заставляющий напряжённо ждать абсолютно непредсказуемого завершения событий. Пожалуй, даже следует утаить от будущих зрителей какой-либо намёк на исход данной истории, которая медленно раскладывалась как пасьянс, гадание на картах или предсказание весталки сквозь века и континенты — пока всё не обернулось стремительным и неожиданным образом. И в этом случае весь строй фильма ретроспективно предстаёт искусно задуманным и осуществлённым, оказываясь по-своему новаторским в обращении с художественным временем и пространством.
Дело не только в том, что на протяжении нескольких столетий прослежены сюжеты «встречи с красной скрипкой» различных людей, чьи далёкие потомки хотят уже в наше время во что бы то ни стало заполучить на аукционе данный музыкальный раритет. И не одна лишь вариативность, множественность трактовок возможного завершения того, что произойдёт во время торгов в Монреале, определяет особую оригинальность конструкции ленты 35-летнего Франсуа Жирара, которая, между прочим, пользовалась определённым успехом в США, собрав там $9,5 млн. Во второй половине действия (особенно в эпизодах в Китае периода «культурной революции» и в самом конце, решённом в манере non-stop action) вдруг постигаешь, как всё удивительно взаимосвязано и переплетено. Насколько быстро и напрямую стыкуются отдалённые эпохи и страны, что можно так легко и непринуждённо прикоснуться к самой Вечности и к недостижимому идеалу в искусстве, всего лишь держа в руках старинную скрипку работы выдающегося мастера.
А главное — есть просто-таки дьявольский искус ворваться в этот вроде неспешный, но (как выясняется) бешеный по темпу ход Истории, чтобы рискнуть в нём что-то изменить, вернее, чуть-чуть скорректировать ради удовлетворения своих личных амбиций, по-фаустовски «остановить мгновение, которое прекрасно». И столь дерзкое вмешательство в Вечность, релятивистски заявленное в нескольких версиях одного аукциона глазами его различных участников (ну чем не новый «Расёмон» или же нелинейное «Криминальное чтиво», откуда, кстати, позаимствован Сэмьюэл Л. Джексон на роль Чарльза Моррица, современного эксперта по раритетам), весьма экстравагантно перекликается с ныне модными дискурсами относительно виртуальности всего сущего и тотальной подмены в мире, где мы, как думается, живём.
Между прочим, одним из первых эту лукавую проблему ненастоящего в жизни и искусстве, ставшего поневоле подлинным, поставил Орсон Уэллс в фильме «Ф как фальшивка» (1973). И он же стоял у истоков прихотливого и амбивалентного сюжетосложения в своём раннем шедевре «Гражданин Кейн» (1941), герой которого, помимо всего прочего, был просто одержим манией собирания предметов искусства со всего мира и напрасной иллюзией создания образа целой Вселенной в личном замке Ксанаду.
